Когда рассеялся туман...
6 мая в поселке Терскол предали земле останки троих советских солдат, погибших во время Великой Отечественной на склоне Эльбруса. Они были обнаружены в районе Гара-Баши на высоте около 4 тысяч метров в августе прошлого года – ровно через 70 лет после гибели.
На траурный митинг на склоне возле памятника погибшим на войне пришли несколько тысяч человек, и половина из них – школьники. «Их никто не гнал сюда, пришли сами. Нынешним детям приятно чувствовать свою причастность к подвигу дедов и осознавать себя их потомками. Они бережно относятся ко всему, что может память обо всем этом сохранить и продолжить», – подчеркнул глава администрации поселка Эльбрус Узеир Курданов.
Солдат похоронили с воинскими почестями.
…Останки солдат находили на Эльбрусе и раньше. О них рассказывали метеорологи, инструкторы, сотрудники канатной дороги. В августе 2011 поисковиками-активистами из поселка Эльбрус и полицейскими ОМВД РФ по Эльбрусскому району на Эльбрусе были обнаружены останки десяти советских солдат. Рядом лежали винтовки, две гранаты и шесть неразорвавшихся снарядов. Удалось найти и книжку красноармейца, выписанную на Петра Гребенкина. В прошлом году эти десять были похоронены.
О солдатах, которых хоронили в Терсколе 6 мая, не известно ничего. «Только то, что были это молодые ребята. Судя по найденным черепам, тридцати еще не было ни одному их них», – рассказал поисковик Исмаил Неппеев.
Сотрудники поискового отряда «Мемориал «Эльбрус» рассказали, что на Эльбрусе полностью полегла рота под командованием лейтенанта Григорьянца, в которой было 102 человека. Против советских солдат, находившихся на Эльбрусе без специальной подготовки, был брошен фашистский корпус из 10 тысяч солдат, бывший до этого в Карачаево-Черкесии. Немцы были тепло одеты, хорошо экипированы и тренированы. А среди останков советских солдат поисковикам не попадалось ни ледорубов, ни «кошек», – только истлевшие шинели и обычные сапоги. Рассказывают, что некоторое время роту Григорьянца на склоне Эльбруса скрывал туман. А когда он рассеялся, советские солдаты были просто расстреляны находившимися в более выгодном положении фашистами.
Ледник подтаивает, и обнаруживаются все новые солдатские останки. По подсчетам поисковиков, им предстоит найти, спустить вниз и захоронить еще около 60 человек. «Трудно, трещины… Но долги надо отдавать. Эти солдаты тоже были чьи-то дети, чьи-то отцы. А у меня дядя в войну на фронте без вести пропал...» – говорит Неппеев.
Он рассказал, что поисковики видели на горе и другие останки, запомнили место: «Если даст Аллах, как только сойдет снег, спустят их вниз. Немецких солдат нам пока не попадалось, но если найдем, свяжемся с посольством Германии. Они бережно относятся к памяти своих граждан».
Иван Козлов
«Права человека — это вопрос только обиженных»
«Митинг по проблемам безопасности», организованный нальчанином Тимуром Куашевым, сотрудничающим с правозащитной организацией «Мемориал», собрал в Нальчике на площади у кинотеатра «Родина» около полутора десятка участников и, по словам самого организатора, превратился «в пресс-конференцию на свежем воздухе».
Нальчанин Мурадин Беров, чей сын в ночь с 6 на 7 марта 2012 был избит в здании МВД по КБР, получив перелом поясничного позвонка, закрытую черепно-мозговую травму, сотрясение головного мозга («Газета Юга» №16, 2012), выразил сожаление, что на митинг не пришли представители правоохранительных органов: «По Конституции, функции защиты прав человека и гражданина государство возлагает именно на них. Но получается интересная вещь: права человека – это вопрос только обиженных».
Жители Чегема Замир Бекшоков и Джульетта Курсакова рассказали об избиении своих сыновей 16 и 14 лет сотрудниками отдела МВД по Чегемскому району («Газета Юга» №43, 2012). «Мой сын был в таком состоянии, что я на руках занес его в республиканскую больницу. Он еще два дня был почти без сознания, – заявил Бекшоков. – Их вначале обвинили, что они сорвали погоны с полицейских. Но как могли дети сделать это с вооруженными сотрудниками? Тогда стали писать, что они пособники НВФ… Сейчас идет следствие».
«Когда мы забирали детей, мне в лицо заявили: «Скажи спасибо, что живым забираешь сына, а не нашла его где-то в лесу мертвым», – заявила Курсакова. – Они сперва клялись, что никто из них детей не трогал. Теперь один на другого перекладывают вину».
Житель Нальчика Мурат Кайтаев сообщил, что 22 января пропал его брат: «Мы были в ФСБ, МВД, прокуратуре. Везде обещали содействие, но… Вышел из дому – и все…»
21 ноября 2011 в ходе спец-операции на ул. Богдана Хмельницкого в Нальчике были убиты трое членов НВФ, среди которых 27-летний Арсен Афашагов («Газета Юга» №47, 2011). Светлана Афашагова утверждает, что в ряды НВФ ее сына привели действия правоохранительных структур: «Кололи ему «сыворотку правды», пытали током, взяли с него подписку о сотрудничестве, чтобы он доносил на ребят, которые делают намаз. К нему два раза в неделю приезжали сотрудники, требовали информацию. Он мне каждый раз жаловался, что он никуда не ходит, ничего не знает».
Муса Тамашев
«На приемных детей государство выделяет не так много»
Иван и Елена Виноградские семь лет назад взяли на воспитание двух детей – брата и сестру. Сейчас они оформили документы на третьего ребенка и ждут, кого им предложат.
«У меня у самой были приемные родители, поэтому считала своим долгом забрать в семью сирот, – рассказала Елена Александровна. – Я домохозяйка, муж железнодорожник. У нас двое своих взрослых детей. Они были не против. А мы с мужем снова хотим стать молодыми. Лучший способ – чтобы в доме появились маленькие человечки.
Когда мы брали Веру и Вову, были в Прохладном первопроходцами в этом деле. Всего в нашем городе три такие семьи. Представляете, как это мало?
Возможно, причина в том, что на содержание приемных детей государство выделяет не так много. Семь лет назад по федеральной линии мы на двух детей получали в месяц 14 тысяч. Сейчас из республиканского бюджета нам платят 10550 – и ни копейки больше других выплат. В Ставропольском крае пособие на одного ребенка – 6 тысяч, в Краснодарском – 12700 с губернаторской доплатой. Они не верят, что у нас так».
Александр Зубенко
Сут, Болат, Мухаж, Мухаб, Хабиж и Жагфар
Лостан и Куляца Гусовы на Великой Отечественной войне потеряли шестерых сыновей.
Женат был только старший из братьев – Сут. Когда объявили мобилизацию, у него было четверо малолетних детей, ожидали пятого.
Дочь Сута Хадижат, которой сейчас 79 лет, вспоминает:
«Дедушка Лостан договорился с почтальоном: если придет извещение о гибели кого-нибудь из сыновей, отдавать только ему, чтобы жена ни о чем не догадалась. Он получил пять извещений, но держал все в тайне от нее. Переживал, что она сойдет с ума: «Старушка, почему ты всегда молчишь? Что ты так чрезмерно думаешь о детях? Ты же верующая! На все воля Аллаха!» Однажды она произнесла: «Думаешь, я не видела, как ты рыдал после намаза и просил Аллаха смилостивиться над нами...»
9 мая 1945 по селу ездила машина с громкоговорителем, объявляя, что война закончилась победой Советского Союза над Германией. Дедушка думал: раз война закончилась, хотя бы один из сыновей вернется. Но через полмесяца он получил извещение о гибели последнего сына.
Мухаб погиб, освобождая Польшу. Болат под Будапештом, Мухаж – под Берлином. Два брата в 1942 были убиты в Сальских степях, еще один – при отступлении возле Дона.
Бабушка целыми днями сидела на скамейке у ворот, надеясь, что вернется кто-то из детей. Односельчане относились к ней с особым сочувствием, потому что знали, что ее сыновья никогда не вернутся.
Прошло больше десяти лет со дня окончания войны. Дедушка Лостан заболел. Когда почувствовал, что конец близок, в присутствии эфенди признался жене, что совершил грех, скрыв правду от нее, и показал шесть извещений. Бабушка уже ничего не соображала, только кричала: «Ты что, хочешь сказать, что Сут, Болат, Мухаж, Мухаб, Хабиж и Жагфар погибли?! Все мои мальчики?!» По просьбе эфенди она сказала, что прощает мужа. Но не могла успокоиться: «Все равно я не верю! Не могли они все погибнуть! Сколько раз я слышала, что семья получала извещение о смерти, а человек живым возвращался домой. Может, не все, но кто-нибудь из них обязательно вернется домой. Я все равно дождусь!»
После смерти деда бабушка упрямо продолжала ждать. Она уже плохо видела. В 1959 два парня из нашего села, вернувшиеся из армии, вышли из автобуса в солдатской форме. Когда бабушка их увидела, она подбежала к ним и стала обнимать: «Я же говорила, что они вернутся!» Никто не стал ее разубеждать. После этого бабушка слегла, и потом ее не стало...»
Считаю, что одну из улиц Нальчика, названных в честь революционных романтиков, нужно переименовать в честь братьев Гусовых. Они это заслужили.
Суфадин Шаоев, Нижний Куркужин
|